Редакция информационно-аналитического портала «Ректор говорит!» выпустила интервью с Игорем Реморенко. Ректор МГПУ рассказал об опыте перехода на структуру департаментов, механизмах стимулирования научной публикационной активности и включении университета в жизнь большого города.
— Игорь Михайлович, Московский городской педагогический университет включен в число лучших вузов России RAEX-100 за 2023 год, в топ-500 международного репутационного рейтинга университетов Round University Ranking-2021. Вы одни из лидеров среди педагогических вузов по уровню цитирований научных публикаций. Это действительно значимые показатели успешного развития, и нам, конечно, интересно подробнее узнать о Ваших уникальных подходах и методиках.
— Для меня здесь есть три важных вопроса. Первый касается фактического положения дел: где мы лидируем, где мы не лидируем. Второй вопрос — что мы делаем, чтобы лидировать. И третий — это наша городская линия, фокусировка университета на участии в городской жизни.
Начнем с первого тезиса. Нельзя сказать, что мы лидируем во всех рейтингах, даже если сравнивать МГПУ с педагогическими вузами, потому что мы относительно молодой университет, в 2025 году нам исполнится 30 лет. Мы единственный педагогический университет в стране, который изначально был создан как университет, а не трансформировался из института.
В чем мы действительно лидеры, так это в количестве цитируемости наших публикаций и их востребованности в образовательно-педагогическом дискурсе, — здесь у нас хорошие показатели. Начинали мы эту работу с простого: обеспечили, чтобы весь наш преподавательский состав был зарегистрирован в системах цитируемости именно как сотрудники МГПУ по основному месту работы. Выстроили систему материального стимулирования за высокорейтинговые публикации. Всё это очевидные вещи, их делают все университеты в той или иной степени.
Высоких результатов мы достигли благодаря дополнительным усилиям по обеспечению междисциплинарной коммуникации и управлению исследовательской повесткой. Мы стремимся к тому, чтобы наши исследователи взаимодействовали друг с другом, обменивались практиками, создавали междисциплинарные исследовательские коллективы. У нас есть несколько специальных организационных структур, которые стимулируют междисциплинарную кооперацию. В их числе — институт глобального образования и урбанистики, который занимается организацией встреч и других коммуникаций для исследователей из разных подразделений.
Такой подход выводит нас на третий аспект — связь с городом. Мы не федеральный, но государственный университет, наш учредитель — администрация города Москвы, поэтому у нас больше возможностей общаться со столичными организациями, предприятиями, органами власти, участвовать в различных проектах, инициативах, программах, и это участие стимулирует постоянное обновление исследовательской повестки.
— Среди мировых примеров городских университетов широко известны Городские университеты Дублина, Гонконга, Королевский колледж Лондона — это университеты, активно включенные в жизнь и развитие своего города. Каким запросам российской столицы, одного из мировых мегаполисов, может содействовать МГПУ?
— Городские университеты очень разные даже в пределах одного города. Сравните Нью-Йоркский университет и Городской университет Нью-Йорка — два университета в одном городе, которые непосредственно связывают с ним свою идентичность. Они очень разные и по методологии организации образовательного процесса, и по контингенту, и по научной повестке.
Нам ближе всего упомянутый вами Дублинский университет — он тоже вырос из педагогики и в нем силен блок образования, через которое проектируется городское пространство.
Как развивается человек в городе, как меняются его интересы, ценности, какие сообщества там создаются, какие нормы они транслируют, какие традиции воспроизводят — всё это в фокусе нашего взгляда на город, это наша оптика, через которую мы смотрим на городское развитие.
В любом крупном городе создаются и работают гигантские логистические схемы, внедряются инженерные и технологические решения, — мы же смотрим, что происходит с людьми в городе, и это даже не педагогический, но антропологический взгляд. Восприятие антропологии в нашей традиционной научной повестке не столь устоялось, в отличие от педагогики, поэтому мы удерживаем прежде всего свою педагогическую идентичность, хотя в международных дискуссиях чаще говорим об антропологии и развитии человека в целом. Через «оптику педагогического», через изменение и развитие людей мы смотрим, как меняется город.
— Вы планируете обновить систему управления университетом и использовать в дальнейшем проектный подход и матричные схемы формирования команд. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее: какие подходы используете, за счет чего планируете их реализовать?
— Частично я уже начал об этом говорить, когда рассказывал про междисциплинарный подход в организации университетских исследований. Здесь главенствует принцип «задача рождает орган» — когда в зависимости от поставленной задачи нужны разные люди, чтобы ее решить.
Мы довольно часто дополнительно привлекаем внешних исследователей и консультантов для выполнения исследовательских задач. В такой активно развивающейся городской действительности кооперация университета с различными носителями интересов и исследовательских подходов просто необходима. Вместе с тем, проектный подход позволяет года через 2−3, когда необходимые знания будут получены, приостановить или вовсе прекратить работу этих коопераций.
«Департаменты — это попытка сосредоточиться на содержании, на науке, на образовательных результатах, а вопросы экономики, распределения часов и социальных сюжетов отодвинуть на второй план».
— Цифровое образование и цифровая дидактика: как трансформируется российское образование и как на эти вызовы должны реагировать педагогические вузы, которые готовят кадры для этой отрасли?
— С точки зрения принципов образования здесь есть базовый уровень и более системный, глобальный уровень.
Базовый уровень состоит в том, что сфера цифрового образования должна просто изучаться педагогическими университетами. Мы должны смотреть, как она устроена, какие в ней возникают новые софтверные решения, что происходит в сетевых коммуникациях, на каких материалах сосредотачиваются учителя.
Большой пласт наших аналитических исследований составляет всё то, чем пользуются учителя в системе московской электронной школы: какие ресурсы выбирают для уроков, что мотивирует их выбор. Основная сложность в том, что описать для учителей электронные ресурсы и раз и навсегда научить ими пользоваться, — невозможно. Они часто обновляются и быстро теряют актуальность. А вот включать студентов в понимание того, как это электронное пространство вокруг школы живет и развивается, какие ресурсы и тенденции там появляются, — это, мне кажется, наша задача.
Во время пандемии, когда всех перевели на дистанционное обучение, у школьников появилась возможность постоянно обращаться к информационным интернет-ресурсам. После этого одни педагоги начали говорить, что тогда надо, наверное, использовать такой учебный контент, который предусматривает эту возможность постоянного обращения к информационному полю. Другие считают, что нужна цифровая аскеза — надо запретить ученикам на время занятий выходить в интернет, убрать все телефоны и компьютеры. У сторонников этой точки зрения даже появился такой странный термин «верифицированное содержание образования». Два лагеря спорят и пока не могут договориться.
Пока не очень понятно, как именно меняются система оценивания, планирование урока, домашние задания, промежуточный и итоговый контроль и другие педагогические реалии за счет использования цифровых систем, но они точно как-то меняются. И это глобальный уровень проблемы.
Если мы возьмем классно-урочную систему и основные принципы Яна Амоса Коменского, сформулированные почти 400 лет назад, то увидим, что некоторые из них продолжают быть актуальными. Очевидно и сейчас, например, что освоение нового знания должно быть осознанным, принятым и понятым. Но вот систематичность, системность, стройность, гармоничность полученного знания уже под вопросом, потому что с появлением цифрового мира возникли разные системы, разные интерпретации и разные «точки вхождения» в разное знание. Одни будут изучать вопрос с фундаментальных позиций, другие с прикладных, выполняя какой-то инженерный проект. Разные траектории освоения не только возможны, но и показаны в условиях углубления специализаций на рынке труда.
— Вопрос, которым сегодня задаются во многих профессиональных сферах: заменит ли искусственный интеллект школьного учителя?
— «Искусственный интеллект не заменит учителя, но обычного учителя заменит другой учитель, который использует этот самый искусственный интеллект». Так часто говорят некоторые наши сотрудники. И я с этим согласен.
— МГПУ участвует в масштабной задаче по формированию городской системы подготовки и развития учителей. Поясните, пожалуйста, какая работа была Вами проведена?
— Мы уделяем много внимания систематизации различных электронных образовательных ресурсов, в том числе уроков, чтобы после модерации они были доступны широкому кругу учителей.
Ещё один проект — педагогическое образование для лиц, не имеющих базового педагогического образования. Благодаря этому проекту студент инженерного вуза, которого заинтересовала педагогика, на третьем-четвёртом курсе может получить дополнительную педагогическую квалификацию, при том 2−3 часа в неделю преподавать в школе и наращивать те педагогические компетенции, которых ему не хватает.
— В Вашем понимании, какими компетенциями или качествами обладает современный сильный гуманный педагог?
— Это педагог, который умеет работать в условиях непредсказуемости, заботится о понимании, открыт новому. Главное, воспринимать школьное знание не как железобетонную конструкцию, а как повод для поиска и удивления.
— Для каких преподавателей и для каких студентов МГПУ подходит как университет?
— Для студентов, готовых меняться, которые пришли в университет за изменениями и хотят получить нечто такое, чего в их образовательном опыте ещё не было. И для преподавателей, которые ищут себя в большом городском пространстве, ждут от него вызовов и челленджей, которых «драйвит» познавать и менять среду вокруг себя.
— Что лично для Вас важно сделать для университета, чтобы Вы сами посчитали это за хороший результат?
— Не буду уходить в философию, хотя соблазн есть. Главное для любого ректора — добиться роста бюджета университета и роста доходов выпускников. В свое время Минобрнауки проводило мониторинг экономики образования, в том числе трудоустройства и зарплат выпускников вузов. По нему было видно, сколько и в каких регионах зарабатывают выпускники университетов, и мне кажется вполне разумным заботиться о том, чтобы заработная плата наших выпускников росла опережающими темпами. И если это получается, то вполне вероятно, что большая часть студентов находит себя в этой жизни, опирается на что-то осмысленное.
Реморенко Игорь Михайлович 
