Перед Новым годом были со старшей дочерью на выставке в Еврейском музее и центре толерантности. Называется «Мир как беспредметность. Рождение нового искусства: Казимир Малевич, Павел Филонов, Марк Шагал, Анна Лепорская и другие». Идет до 19 февраля, так что вполне еще можно успеть. Привезли русский авангард: около 100 работ из основных отечественных государственных музеев, а также Витебска и частных коллекций.
Меня, признаться, супрематизм и кубизм визуально завораживают: хочется долго смотреть на все эти квадратики, полосочки и кружочки. А тут еще идея выставки интересная: работы сопровождаются цитатами из дневника одного из учеников Малевича — Льва Юдина. Огромная книжища, где записаны задания, которые давал мастер, свои впечатления, что получилось-не получилось, как оценивалось.
Вообще, удивительная судьба у этого Юдина. Жил себе в Витебске тихой размеренной жизнью. Тут, возьми, приедь Казимир Малевич, который сразу же громко поссорился с Марком Шагалом. Ну и все: философия супрематизма захватила настолько, что последующие 17 лет Юдин, молодой талантливый художник, был учеником и верным последователем Малевича. После смерти мастера Юдин про него написал замечательные слова, которые мне очень врезались в память. Думается, они достойны быть написанными на стене хорошего педагогического вуза:
«Дорогой учитель, благодарю тебя! Ты дал мне целый мир. Теперь, как смогу, буду сам идти. Ты дал мне мерку, масштаб, а сказать мне суждено совсем другое, сказать — свое».
Это прямо, знаете, — ориентир. В одной фразе вся суть учительской профессии выражена. Вообще, талантливый был, тонкий художник. «Мерку» и «масштаб» получил в супрематизме, а его «свое» — это так называемый пластический реализм. И пожить бы ему, конечно. Может и превзошел бы учителя, но… война. Погиб в первые же ее месяцы, в 36 лет.
А вот этот пластический реализм — тоже любопытное явление, показывающее, как извилисто может строиться история искусства. Гинхук (государственный институт художественной культуры) учредили, причем как исследовательское учреждение. Казимира Малевича назначили директором. Он собрал учеников — выбрал самых-самых талантливых, упорных и верных философии супрематизма. Они за год поставили уникальную, не имеющую аналогов в мире исследовательскую деятельность, посвященную проблеме соотношения цвета, формы, материала и звука. Но, к сожалению, скоро любовно собранный Малевичем коллектив разогнали, как не соответствующий идеалам советского реализма.
Но не тут-то было: творческий человек — он же везде выход найдет. Ученики основали свое новое течение под названием «пластический реализм». Мне кажется, что тут может быть какая-то аналогия с социалистическим реализмом. Темы те же: крестьяне, быт, деревня. Но способ новаторский и, конечно, протестный. Называется, будут вам крестьянки с серпами, но из трех треугольничков и двух кружочков.
Еще, конечно, удивительно звучат дневниковые записи Юдина начала 30-х и даже 37-го года. Понимаете, в этом — самом печально известном тридцать седьмом году — для человека, который через четыре года умрет на фронте, не существовало, кажется, ничего, кроме творчества. Я специально нашла в дневниковом фолианте запись этого периода:
«Больна тетя Ириша. Хворает Мика и Тата. Аня должна ехать в санаторий. Холодно. Очень зябну. Крови мало. Маша ездила в Медгиз взяла работу. Вчера было заседание с критикой Чижа. Я вхожу в работу. Очень доволен этим. Холсты не даются. Работаю мимо цвета. Это со мной бывает. Вдруг перестаю видеть цвет. Вчера перед сном смотрел летние наброски. В них есть обещания, очень живые рисуночки. Что же такое с цветом? Крашу-крашу и все зря! С огромным удовольствием читаю письма Пушкина (критика). Прямо радость это читать… Слабость. Не здоровится. Всю зиму какие-то неполадки. Не могу понять, откуда это истощение. Холсты стоят перед мной и дразнятся. Погодите, черти! Сегодня припадок рисунка…» (19 января, 1937 г, Ленинград).
И ведь искал и искал, рисовал и вымарывал, выбрасывал и начинал заново. А все ради чего? Чтобы найти язык, на котором сказать «свое». Когда внутренняя планета такого размера, на ней, с одной стороны, можно спрятаться, а с другой, — жить она спокойно, конечно, не даст.
Так стоит ли бороться, сопротивляться, лезть вон из кожи, чтобы в конце концов найти это «свое»? Какие темы на этом материале напрашиваются для обсуждения с человеком 13−16 лет:
- Протест. Против чего выступали авангардисты и почему? Протест — это хорошо или плохо? Можно ли создать что-то новое, не вступая в конфликт со старым? В каком случае протест вызывает уважение, а в каком нет?
- Хорошие учителя и не очень. Что подросток думает о высказывании Юдина о Малевиче-учителе? Встречались ли ему/ей такие учителя? Можно ли так сказать про большинство учителей и почему? Каких людей люди сами себе выбирают в учителя, и чем может быть обоснован выбор?
- Роль творчества в жизни. Если депрессия, кризис и на душе очень плохо, творчество поможет? Или это, наоборот, — бегство от реальности? Если кажется, что ты мало что можешь изменить вокруг себя, уходить во внутренний мир (рисование, музыку и проч.) — это достойная стратегия или не очень?
- Картины, на которых ничего непонятно, — это профанация или другое видение? Любые ли цветные пятна можно считать картиной? Почему?
Помните, что никаких правильных ответов здесь не существует. И эти вопросы — только отправная точка для ваших совместных размышлений. Удачи и хорошо провести время на выставке!
Рубрика «На выставку с подростком»
Автор: Анастасия Белолуцкая, заведующая
лабораторией оценки профессиональных компетенций
и развития взрослых НИИ УГО МГПУ.
Белолуцкая Анастасия Кирилловна 
