Новости

Игорь Реморенко: Традиционно у абитуриентов популярны иностранный язык, история, филология. Всегда востребовано все, что связано со специальным образованием детей с нарушениями или ограниченными возможностями здоровья. Спорт, математика, биология. И, конечно, не все наши выпускники становятся учителями. Знания и компетенции, которые они получают в вузе, востребованы везде, где люди работают с людьми. Например, консалтинг, кадровый, рекреационный сервисы. А что касается школ, то мы отмечаем тенденцию: в учителя физики, биологии, химии директора школ предпочитают брать наших магистров, которые пришли из профильных бакалавриатов непедагогических вузов. То есть у бакалавра-физика, прошедшего педагогическую магистратуру, шансов устроиться на работу учителем больше. Можно закончить инженерный бакалавриат, пойти работать в школу и параллельно учиться в педагогической магистратуре, это также может быть эффективным.

Кстати, вы поступали на математический факультет Красноярского госуниверситета, но потом перешли на психолого-педагогический факультет. Почему?

Игорь Реморенко: Моя мама — учитель математики, сам я увлекался программированием, закончил физматшколу при Новосибирском госуниверситете. Поступал в 1988 году — Красноярский университет тогда был еще молодым, набирал обороты. Ректор решил, что ставку нужно делать именно на психологию и педагогику. В вуз пригласили выдающихся Василия Давыдова и Георгия Щедровицкого, а за ними стали приезжать педагоги и психологи со всего Союза. Появился новый инновационный психолого-педагогический факультет. Конкурс сразу стал рекордно высоким, а учеба — самой интересной в университете. Со студентами стали разговаривать, рассказывать, как устроен факультет, открыто обсуждать разные проблемы, и преподаватели, и студенты вместе строили образовательные программы. Пройти мимо я не смог. Деканом факультета в то время был будущий замминистра образования Виктор Болотов, «отец ЕГЭ», как его потом называли.

Но я продолжал заниматься математикой и даже курсовые писал на математические темы.

В МГПУ тоже разговариваете со студентами?

Игорь Реморенко: Стараемся. Это делают не только те, кто непосредственно связан с учебой или наукой. У нас, например, проректор по экономическим вопросам проводит открытые встречи с ребятами, где рассказывает, как устроен наш бюджет, какие приоритеты, на что тратятся средства, как формируются стипендии.

Игорь Михайлович, президент подписал закон о просветительской деятельности. Как на ваш взгляд, он скажется, на работе педагогов?

Игорь Реморенко: В целом, «просветительская деятельность» — новое понятие, его никогда не было в российском законодательстве. Обучение, воспитание и образование — были, а просветительство — нет.

Сейчас важно дождаться подзаконных актов — они должны появиться летом. В законе, например, говорится, что перечень организаций, которым можно консультировать учителей, будет утверждаться отдельным актом. О чем тут речь? О вузах, о курсах повышения квалификации? Видимо, одной лицензии на образовательную деятельность теперь недостаточно, нужно будет попасть в перечень. Так что ждем подзаконных актов.

С законами разного рода вы имели дело, когда работали замминистра в министерстве науки и образования Андрея Фурсенко. Начало 2000-х годов, ситуация в образовании острая: небольшие зарплаты, дефицит педагогов, введение ЕГЭ… Что было тогда самым сложным?

Игорь Реморенко: Было сложно соединять все уровни образования «под одной крышей». Это сейчас школы и детсады отделены от вузов и НИИ разными министерствами. А тогда все было в тесной связке. Нужна была единая методология, а язык, на котором говорили эксперты высшей школы и общего образования — совершенно разный. Но, как мне кажется, нам удалось построить и общий язык, и преемственные стратегии.

В министерстве вы занимались реорганизацией сети сельских школ, нацпроектами, готовили проект «Наша новая школа». Но, наверное, самым интересным стало создание новой версии Закона «Об образовании в РФ». Впервые проект закона вышел на широкое общественное обсуждение. Как вам это удалось?

Игорь Реморенко: Когда мы только начинали, вокруг была масса негатива. Наверняка помните «утку», что в школе останутся только два бесплатных предмета: она не один год потом еще «всплывала» в сети. Чтобы снять «градус», мы придумали сетевой проект по обсуждению этого законопроекта и одновременно живые обсуждения — вебинары, круглые столы. Нам, например, указали на то, что в новую версию закона забыли включить пункт о запрете деятельности религиозных организаций в школе. Шум был неимоверный. Мы признали, что это действительно очень важная тема и мы готовы эту формулировку в закон вернуть. Как все удивились! Оказывается, вот так, «всем миром» можно писать законы? Это было, конечно, что-то совсем неожиданное. Сейчас этот ресурс ведомствами не используется. Думаю, всему свое время. В любом случае, у такого подхода к выработке законов есть будущее. Мне казалось, да и сейчас кажется, что мы делали что-то действительно стоящее. Мы с коллегами, кстати, потом оформили отдельное научное направление на эту тему: как привлекать общественность к обсуждению и разработке регуляторных механизмов. Естественно, с учетом современных сетевых коммуникаций.

Журнал «Forbes» включил ваш вуз в сотню университетов для будущей элиты. Профессия педагога действительно становится элитной?

Игорь Реморенко: Думаю, здесь речь не только о педагогах. Сейчас во всем мире педагогические вузы трансформируются. Например, Китай. На самом деле там уже нет педагогических университетов. Там это называется «normal» (англ. «нормальный») — вузы, которые особый акцент в своих исследованиях делают на образовательные технологии. Тренд: вузы готовят специалистов не только «под школу», а в целом — для работы с людьми. И если педагогические вузы рассматривать в таком ключе, то да. Основная наша практика должна быть направлена не только на систему образования. «Целевая аудитория» педвузов — это и будущие специалисты разных гуманитарных сфер — филологи, журналисты, и частично даже те, кто будет работать в здравоохранении — «продвигать» практики здорового образа жизни, заботы о здоровье и пр. Если мыслить так, то у педагогических вузов большое будущее.

Чему сегодня нужно учить будущих педагогов?

Игорь Реморенко: Всему. Надо давать студентам все время пробовать себя в разных профессиональных направлениях. Сейчас очень популярны олимпиады «Я профессионал», есть много других соревнований, где студенты могут попробовать себя в каких-то смежных направлениях. Например, некоторые студенты МГПУ участвуют в олимпиаде для инженеров и вот только что мне сообщили: ребята прошли в финал. Хочется себя везде попробовать пробовать — и это очень правильно. Мы открыли отдельный центр сертификации квалификаций. Там наши студенты под руководством старших экспертов дают уроки. Каждый урок тщательно оценивается по системе дескрипторов. Студенты могут их пересматривать и исправлять свои недостатки. В качестве учеников обычно — студенты колледжей. Потом делаются записи уроков, «ученики» пишут свои отзывы.

Как цифра меняет педагогику?

Игорь Реморенко: Она освобождает руки и время. У московских учителей для этого есть «Московская электронная школа» (МЭШ) — система, где учителя оставляют цифровые «следы» своих уроков. И это в корне меняет сам подход к преподаванию. Уже нет единой методики: молодой педагог может зайти в МЭШ и «подсмотреть», что и как уже делали другие учителя, что-то позаимствовать, быть может вдохновиться и придумать свой план урока.

Сейчас МЭШ обновилась. Теперь, если учитель планирует программу работы на год (такой сервис сейчас разворачивается в полной мере) любую тему урока, любое занятие, любой крупный блок он может «привязать» к тематическому «каркасу». Все дополнительные материалы по данной теме, включая контрольные и домашние задания, учитель сможет посмотреть без лишних действий: они будут видны автоматически из общего банка данных по выбранной им тематике.

Ваши выпускники-учителя приходят за советом?

Игорь Реморенко: Те выпускники, которые получили сертификат «Московский учитель» (сдали квалификационный экзамен), в течение первого года работы в школе постоянно с нами на связи. Мы помогаем им искать ответы на самые разные вопросы. Порой эти вопросы нас сильно удивляют. Школьная рутина, которая нам уже кажется совершенно естественной, для них оказывается в новинку. Например, что делать, если завуч пришел на урок, зачем в школе профсоюз и надо ли в него вступать.

У вас есть личные странички во многих соцсетях, вы часто пишете посты о том, что волнует, лично отвечаете на комментарии. Почему для вас это важно?

Игорь Реморенко: Это хороший источник обратной связи. Помогает понять, эффективно или нет ты работаешь. Конечно, приходится фильтровать информацию, отсекать неадекватные высказывания. Но иногда это наталкивает на какие-то неожиданные решения. Уверен: чем больше каналов обратной связи, тем лучше.