Московский городской продолжает проводить открытые лекции в рамках проекта «ПЛАСТИЛИН».
В концертном зале главного корпуса университета прошла открытая лекция фигуриста, заслуженного мастера спорта России, ныне талантливого режиссера и продюсера ледовых шоу Ильи Авербуха.
Как и все лекции проекта, она была проведена в первую очередь для студентов Московского городского, но вход был свободным для всех желающих. Официальный канал МГПУ в YouTube вел прямую трансляцию выступления спикера. Запись доступна по ссылке.
В начале встречи Илья Авербух выразил надежду на продуктивное общение и представил себя, пройдясь кратко по важным жизненным вехам успеха и последним достижениям.
Я бывший спортсмен. Действительно бывший. Это страшное слово, но и хорошее. Занимался фигурным катанием, добился почти всего. Почему почти? Потому что не стал олимпийским чемпионом, но спортивная карьера достаточно насыщенная. Был чемпионом Европы, мира, серебряным призером олимпийских игр. Тренировался в США десять лет с Ириной Лобачевой, а вернулся потому, что считаю, что здесь больше возможностей для того, чтобы себя реализовать. Постепенно пришел к идее своего ледового шоу.
В этом году мы празднуем 15 лет успеха. Сделано действительно очень многое и в области ледового гала-шоу, и в области театра на льду, и в области телевизионных проектов. 13 сезонов мои проекты на ТВ, протяженностью каждый по полгода. Получается, что 6 лет, практически весь год на экранах идут мои проекты.
Если говорить про последние победы, это церемония открытия и закрытия Универсиады в Красноярске, очень большое, знаковое событие. Был режиссером церемонии открытия чемпионата мира по футболу, когда Робби Уильямс всем показывал жесты, но я их не ставил ему, это его импровизация была.
Кто-нибудь набрался смелости, чтобы что-нибудь дежурное спросить, «кто отвел меня заниматься», например?
И зал не подвел. Совсем не дежурные вопросы сыпались один за другим. Всего спикер успел ответить на 20 из них. О мотивации, проблеме повторов в творчестве, инклюзивном образовании и наставничестве, работе с Евгенией Медведевой и сравнениях российской и североамериканской школ фигурного катания. Ниже приведены ключевые тезисы встречи.
Как увлечь детей?
Самое важное создать правильную атмосферу. Физкультура всегда увлекает соревновательностью. Легкая соревновательная, игровая форма всегда подстегивает ребят.
Я базируюсь только на своем опыте, вспоминая физкультуру: всегда есть те, кому в кайф заниматься. А есть тот, кто комплексует, и он будет избегать этого, искать бумажки освобождающие.
Мне кажется, очень важно создать атмосферу увлеченности, показать, что мы идем в каком-то одном направлении, все время поддерживая, особенно тех ребят, которые чувствуют себя неуютно во время таких уроков.
Учитель должен создать неформальную атмосферу. Если подход формален — сдал не сдал, пробежал не пробежал — то люди не подключаются. Если ты сам занимаешься, сам одеваешься соответственно, сам проводишь разминку, а не просто ходишь с секундомером, сам не боишься демонстрировать какие-то вещи — это прекрасно создает правильную атмосферу, которая должна быть на таких уроках.
О зависимости от гаджетов и снижении показателей активности
Я прохожу это на своем сыне, ему 15 лет как раз. Стараюсь показывать ему как можно больше стран. Последняя поездка, мы полетели в Сингапур. Я видел уже все страны раз 100, сижу и все равно глазею по сторонам. Его тыркаю и говорю, «Смотри!». А он смотрит в телефон: «А, да, клево, угу», все. Мне хочется его встряхнуть.
А дальше начинается наша любимая песня «Вот мы были не такие». Но эта песня ведет в тупик. Нам тоже наши родители рассказывали, что мы уперлись в телевизоры. Сейчас планшеты — это просто переносные телевизоры, если объективно. Нам самим легче дать ребенку эту штучку и пусть нас не трогает.
Надо просто больше делать движений, чтобы его достать. Мы перепробовали по кругу 100 видов спорта. В итоге он выбрал скейтборд и реально увлекся доской — в зале по 5−6 часов проводит. Катается, расшибается, но все равно идет. Для этого надо было пройти и футбол, и теннис, и хоккей, где он все время чувствовал себя неловко и неуютно.
То есть нужен более точечный подход. Сейчас возможностей очень много, а когда возможностей много — люди ленятся.
Боязнь повторов
Для меня это просто маниакальная история, боязнь повтора. Я мучаю себя, мучаю всех, как продюсер проекта, принимая условные решения, что запрещено брать музыку, которая играла в прошлом году, запрещено просто как данность использовать те же образы
Мне было тесно в номерах — я пошел в спектакли, мне стало тесно в детских спектаклях — я толкнул себя во взрослую историю, мне стало тесно на льду — я бросил себя в универсиаду. У меня сейчас фетиш доказать всем, что я могу без коньков что-то сделать. Но это внутреннее состояние — не интересно повторяться.
И в спорте тоже самое. Вот ты выиграл чемпионат мира — молодец, а вот уже двукратный… четырехкратный. Зачем ты копишь уже эти титулы? Ты взял эту вершину, иди дальше. Все равно рано или поздно ты закончишь, и будет новый чемпион мира. Вот если б можно было выиграть так, чтоб на тебе чемпионаты мира закончились, это вообще мечта спортсмена, чтобы после объявили, что ты вечный чемпион, но так не бывает.
О наставничестве и тренерской карьере
Часто это все-таки такой образ дрессировщика и его животного. Потому что тренер должен из тебя вытянуть максимум. Тренер решает свою задачу стать великим тренером. Ты решаешь свою задачу стать великим спортсменом. Иногда это совпадает, и вы друг другу дарите букеты цветов и говорите, что все круто. Иногда не совпадает, тренер на фоне кого-то другого становится великим тренером, а ты идешь лечить ноги, руки, несостоявшуюся историю.
С огромным уважением отношусь к тренерам, это не пустые слова, но я счастлив, что мне не пришлось стать одним из них, потому что тренерская работа очень кропотливая, она требует ежедневного прихода, повторения почти одних и тех же замечаний, одной и той же дороги. Отчасти очень неблагодарное ремесло, потому что в какой-то момент тебе приносят букетик цветов и коробку конфет, и говорят «Ну, мы пошли», а может и не приносят. А ты угробил на этот результат лет пять, потому что к тебе пришел ребенок, и чтобы он дал хоть какой-то результат, нужно на него лет 8 потратить, а он в 16 взял и ушел к другому тренеру.
Это прям грустно, а у меня все прекрасно. Сделал номер, его обсудили, оценили. Поэтому я не могу от этого отказаться, и надеюсь, что мне не придется тренировать, потому что я по характеру не такой усидчивый, и это все-таки должна быть другая структура мышления, другие амбиции, другое настроение.
О работе с чемпионами
Постановки с ними ставить одно удовольствие — люди владеют всем. Ответственность, конечно, большая, потому что успешность программы, которую ты ставишь, на 99% состоит из того, как он ее исполнит. Если человек чисто катался и все прыгнул, то любая программа, даже два притопа и три прихлопа, будет смотреться на ура и все будут говорить «боже, какая изысканная программа».
Если человек лег с двух элементов, то любая программа перестает смотреться. Алина Загитова выиграла олимпийские игры с программой, которую она сделала для юниорского ЧМ, просто оставив ее на взрослый турнир. И выиграла, потому что блестяще исполнила все прыжки во второй половине программы, и все говорили «как здорово!», а программа каталась второй год подряд.
Работать с чемпионами одно большое удовольствие, но сложнее, когда они в единой труппе, все же люди, которые видят себя в искусстве больше, чем искусство в себе. Это сложно.
Инклюзивное образование
Всегда есть те, у кого получается все очень быстро. Если ты их начинаешь выделять, то они становятся такой золотой кастой, и соответственно, у всех остальных вообще пропадает желание что-то делать. Когда все вместе это очень объединяет.
Надо больше уделять времени тем, у кого не совсем все получается, не вычеркивать их из этого общего числа. «Вот посмотрите, как Сережа бегает» — ошибочная история, потому что вот посмотрели, как Сережа бегает — «ну пусть себе бегает, а я не буду бегать, я такой». Очень быстро ставится этот барьер, такой способ защиты «Вот я такой», и ты не знаешь, как пробить эту стену. Вот здесь очень важна поддержка, все хотят, чтобы их похвалили.
Вычеркивать из социума людей с ограниченными возможностями и сразу им ставить какую-то другую жизнь, мне кажется, неправильно. Давайте будем стараться искать варианты объединения. Голы, очки секунды не так важны.
О музыкальности уроков
Очень хорошая идея по поводу музыкальности. Я не думаю, конечно, что там есть место классической музыке. Нужна музыка, задающая ритм. Мне кажется, что этот ритм дает единое дыхание, это очень хорошая история. Очень важно подобрать эту музыку, чтобы она не раздражала сильно.
Если в разрезе творчества говорить, у меня все рождается от музыки, я ничего не могу придумать, пока я не услышу музыкальную композицию. Музыка, во-первых, разряжает, она снимает барьер. Она всегда должна быть фоном. Если бы сейчас играла музыка, нам было бы легче общаться. Музыка — это гармония. Мы находим ней баланс.
Фигурное катание сегодня и четверные прыжки девушек
Девушки чуть позже приходят к сложным прыжкам, нежели парни. Это нормально, во всех видах спорта есть разделение. Четверные прыжки юноши начали исполнять где-то в районе 90-х годов.
Через 25 лет после того, как запрыгали мальчики, начали прыгать девочки, это нормально, это обычный процесс. Время просто пришло прыгать четверные, аналогично девочки потом догоняли, ничего в этом такого нет.
Но вопрос очень серьезный в плане возрастной истории: насколько можно проводить соревнования между 15-летней девочкой и уже сложившейся девушкой, допустим, 17 лет. Возраст все меняет. Когда все в зачаточном состоянии прыжки и координацию проще менять. Более того в 15 лет нет такого страха, в 15 лет ты ничего не боишься, а в 17 вдруг тебе становится страшно. Как это происходит? Появляется страх и немножечко меняется вес. И получается страшная вещь: ты прыгал в 15, в 17 у тебя все тоже самое, и выглядишь ты практически также, а у тебя не получается. У ребенка начинается паника.
И так как я переживаю за фигурное катание, мне, конечно, не нравится, что благодаря вот этой ротации, каждая 15-летняя девушка выбивает 17-летнюю девушку. Не появляются легенды, потому что спортсменов любят не только за то, что он стал чемпионом мира. Спортсмена любят за то, что он проигрывал, потом вернулся — выиграл вопреки всему. Мы его любим за то, что он борется, а мы не успеваем полюбить. На те же грабли наступила художественная гимнастика.
Надо найти какое-то решение, но в этом не надо ни в коем случае винить тренеров. Тренеры по-прежнему должны давать результат, это вопрос правил соревнований. «Давайте бережно их вести, чтобы они начали учить четверные чуть позже» это невозможная для тренера фраза. Он будет доставать максимум из воспитанника, потому что это прямая задача тренера. Тренер мотивирован на результат, и он играет в тех правилах, которые ему позволили. Проблема же — забота того, кто стратегически думает о развитии фигурного катания в целом.
О работе с Евгенией Медведевой в новом сезоне
Совсем скоро всё узнаете. Хотите инсайд? Если я не говорю «нет», значит определённый инсайд есть. Это сейчас витает в воздухе, совсем скоро станет известно. С Женей мы работали все эти годы, до заключительного сезона, прошли все победные истории. Начали работать с ней ещё до того, как все узнали ту самую Женю Медведеву. До этого у меня был опыт работы с Липницкой, после — с Женей. Считаю, что вместе мы должны быть и в моменты побед, и в моменты, когда сложная история. Поддерживать друг друга — это нормально. Поэтому — вполне возможно.
Прыгнет ли она четверной? Вероятность всегда есть. Мы общаемся с Женей, я знаю, что это не просто слова для прессы, она реально хочет выучить четверной прыжок, она морально готовится к тому, чтобы сделать, она об этом говорит уже внутри себя очень долго. Это не пиар заявление.
Я считаю, что, может, лучше гнаться за более земными историями и добирать контентом, потому что, конечно, Женя стала кататься гораздо глубже, проникновеннее, взрослее, и катание ее так завораживает. Ошибка может перечеркнуть многое. Если ты выехал — да, получишь баллы, но если ты упал, то лучше прыгай уверенно тройные, чем пытаться прыгнуть четверной.
В сухом остатке: конечно, может. Что ей, 19 лет, молодая девчонка. Стоит ли потратить на это силы, или все-таки бросить их на другое, это уже вопрос не ко мне, а к ее наставнику.
О восстановлении после занятий
Когда был молод и красив, для меня отдых заключался в переключении. Ты не столько устаешь физически, сколько устаешь от монотонности одного и того же действа.
Поэтому лучше переключиться. Я вот любил переключиться на футбол или на теннис,
Я переключался, и стараюсь переключаться. Если это длительная история, то какое-нибудь путешествие, сменить картинку. Мне все время нужен какой-то новый допинг в виде эмоций, которые я получаю визуально. Но можно и в «PlayStation» поиграть.
О школах фигурного катания России и США
Это две разные школы и два разных подхода к фигурному катанию. Мы наследники советской школы, привыкшие к тому, что все отдается спорту: жизнь подчинена спорту, учеба уходит на второй план, тренер становится мамой, папой, авторитетом. У нас всегда есть группа по способностям, есть тренер. И он делает в течение тренировки замечание, подзывает одного, другого, «тебе ручку тянуть, тебе ножку».
В Северной Америке подход несколько другой, там абсолютная норма, что тренер занимается только с тобой, все замечания идут тебе. Потом тренер отворачивается и занимается с другим, а ты или сам докатываешься, или идешь домой. Это совсем другой подход.
Какая система лучше дает результат? Мы по-разному катаемся. Катание североамериканцев основано на скольжении, оно более свободное, такое более «flexible». Мы всегда больше заточены на трюк. Мы такие циркачи, нам надо перепрыгать всех. Это было всегда исторически.
Я стараюсь всегда играть по середине. Когда ставлю программу, мне хочется, чтобы мы были свободнее на льду, хочется, чтобы мы зажатость выбивали из себя, но при этом не теряли эмоцию, когда мы проживаем номер.
Североамериканцы, например, где-то формально обозначают движения, а мы их делаем с напором. Вот две борьбы, я стараюсь всегда быть по середине и ребятам всем говорю, чтобы убрали все эти юбочки, жесты, надуманные страдания, но при этом сохранили тот внутренний драматизм, который, конечно, у нас есть.
О синхронном катании
Люблю синхронниц! Работать с девчонками большое удовольствие, я работал с юниорской командой. Думаю, что сложно будет синхронному катанию стать олимпийским, просто из-за материальной истории. Потому что даже привезти десять команд на соревнования, это, как минимум, только 160 человек участниц. Я был свидетелем соревнований на универсиаде, удивительно, что они творят. Поэтому пожелаю удачи, но, боюсь, что в силу того, что уже приняли командное фигурное катание, олимпийский статус будет получить сложно.
О поражениях
Любое поражение дает очень много для дальнейшей победы, это неоспоримый факт. Очень тяжело объяснить человеку, когда он проигрывает, что это правильно, это хорошо, это тебе поможет, потому что в этот момент мир рухнул.
Такая история была у нас с Ирой Лобачевой. Танцы на льду вообще всегда были таким видом спорта, где мы были абсолютными хедлайнерами, и так получилось, что Грищук-Платов завершили свою карьеру, а мы с Ириной стали первым номером команды. Мы стали первой парой страны за 25 лет, которая не попала в тройку. Были четвертыми, что в тот момент рассматривалось как похороны танцев. И это была не одна неудача, это продолжалось весь сезон. Мы меняли программу, соревновались, что-то искали, и все время мы были четвертые, как об стенку горох.
Сейчас никого не удивляет, когда наши танцоры занимают десятое место, но вот в тот момент, первая российская пара не попала в тройку, все. Тяжелая психологическая история. Мы посчитали, что виноват тренер. Приносим букетик цветов и коробочку конфет Наталье Владимировне [Линичук], проведя предварительные переговоры с Татьяной Тарасовой.
«Спасибо за все, мы виноваты, но у нас единственный шанс…», в общем, все слова сказали, двери закрылись, никакой любви не было.
Три дня я ходил из угла в угол, потому что без тренера вообще невозможно. На третий день я позвонил Наталье Владимировне. Сказал, «да, я такой, давайте мы придем, вы скажете один раз все, что вы думаете про нас, чтобы на каждой тренировке не слышать, что мы вообще больше никому не нужны. Она просто сказала приехать.
Мы прилетели, после такой ссоры у нас было эмоциональное примирение, мы буквально в 4 дня сделали программу, конечно, друг другу все высказали, то есть сказала она нам, и мы со всем согласились.
И во эта мотивация «на докажу» сработала, этот сезон стал для нас переломным. Я проявил там мужской образ, впервые отрастил себе какую-то растительность на лице, стал такой вот брутал, и это дало свои плоды. Мы сделали очень хорошую программу. И в итоге, сначала в Канаде мы заняли 3 место, а на олимпиаде, на следующей год, как раз были вторые. Для меня это было самое главное. Даже то, что я проиграл бывшей своей партнерше Марии Анисимовой не повлияло. Успокоил себя и пошел довольный, даже не олимпийским чемпионом.
Про «Сириус»
Сириус — это прекрасная идея. Не раз там был с ребятами, и разговаривал, и мастер-классы проводил. В Сочи я работаю весь летний период, и мы очень дружим с Сириусом, и очень хотелось бы, чтобы таких лагерей как можно больше было в России. Такие хедлайнерские лагеря очень нужны, мы должны на них опираться, как на самый хороший пример, в Сириусе везде можно плюсики ставить, в любой позиции.
Третий урок физкультуры — фигурное катание
Эта идея действительно витала, и, более того, мы были очень близки к продвижению этой истории совместно с Ольгой Голодец. Была идея сначала провести большие семинары с учителями физкультуры, провести базовую подготовку. Мальчишки в хоккей, девчонки на коньках, чтобы базово научиться исполнять цапельки, фонарики, уметь правильно упасть.
Я думаю, что это очень неплохая идея, но она требует огромной проработки. Коньки это все-таки не очень безопасно, а дети любят дурачиться, играться. Кто-то кому-то на палец наедет… Сначала все хорошо, а потом, когда начинаешь это разрабатывать, то получается, как это говорил Виктор Черномырдин. Хотели как лучше, а получилось — как всегда.
