В конце мая 2022 года министр науки и высшего образования Валерий Фальков заявил, что Россия создаст собственную систему высшего образования, а «будущее за уникальным сочетанием специалитета, бакалавриата и магистратуры».
«К Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу. Будущее за нашей собственной уникальной системой образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента», — сообщил Фальков.
А 6 июня 2022 года стало известно, что высшие учебные заведения России больше не являются участниками Болонского процесса. По заявлению Фалькова, реформа российского высшего образования с выходом из Болонской системы не означает отказ от бакалавриата и магистратуры. Он пояснил, что в программах надо «навести порядок» и исключить поступление бакалавров на программы магистратуры с совершенно другим профилем, а по ряду направлений подготовки стоит отдать предпочтение специалитету.
Forbes Russia Education узнал, что думают о выходе из Болонского процесса руководители российских вузов, а также в каком направлении, по их мнению, движется национальная система высшего образования. Ректор МГПУ Игорь Реморенко дал изданию следующие комментарии:
Так ли страшен «выход из Болонского процесса», как о нем сейчас многие говорят? Какие изменения он повлечет? Влияет ли данное событие на возможность российских студентов и выпускников поступать в зарубежные вузы?
— Чтобы оценить, чего ждать от отказа от болонских принципов, надо прежде всего дождаться проектов конкретных законодательных изменений. Только тогда, когда мы поймем, что это будут за изменения, мы сможем построить какое-то к ним отношение. Пока больше всего дискуссий вызывает предполагаемая отмена системы образования «бакалавриат/магистратура», которую часто — и совершенно ошибочно- называют двухступенчатой системой высшего образования. На самом деле в Болонской декларации говорится о трех уровнях: бакалавриат, магистратура и аспирантура. И система эта принята не только в странах Европы: так учатся и азиатские страны, и Латинская Америка, и Африка. То есть, система трех звеньев бакалавриат/магистратура/аспирантура введена во всем мире.
Тут еще важно добавить, прорывные азиатские экономики и системы образования не случайно также переориентировались на эти три звена: им ясно, что в нынешнем мире побеждает все самое гибкое, быстро настраивающееся. Поэтому сейчас в подготовке конкретных предложений нужно очень внимательно посмотреть на современную картину мира и взвесить все предполагаемые последствия.
— Предположим, у нас больше нет этой гибкой конструкции, когда в бакалавриате даются общие профессиональные представления, а уже затем, в магистратуре и аспирантуре, идет более тонкая настройка на конкретную профессию. Что дальше? Возвращается специалитет, который как бы объединяет первые два звена?
Раньше у нас как предполагалось: у студентов, которые шли в специалитет, не было этой гибкой модели. В советской экономике рынок труда был гораздо более предсказуем, чем-то, что мы имеем сейчас, поэтому такая жестко заданная схема отлично работала. Большой вопрос в том, будет ли эффективен такой подход сейчас. Ведь что мы сейчас наблюдаем: даже традиционные профессии и используемые в них технологии меняются так быстро, что традиционные образовательные программы в силу своей фундаментальности и инерционности не успевают к этому адаптироваться.
При этом, нельзя сказать, что у нас всюду полностью интегрирована трехзвенная система. Есть и магистратуры инерционные, которые «как по накатанной» продолжают бакалавриат. И это неправильно. Но есть и абсолютно новые магистратуры, где учитывается профессиональный опыт, анализируются успешные и неуспешные примеры профессиональной деятельности. Например, у нас в университете есть магистерские программы для выпускников классических и инженерных вузов. Это профессионалы в области математики, физики, биологии, которым по разным причинам стало интересно работать с детьми, и они после своего предметного бакалавриата пошли в педагогическую магистратуру. Из них получаются очень хорошие учителя. Они и предмет знают, и осознанно качественно научаются работать с детьми. Странно было бы отказаться от такой работающей гибкой системы, оставив только специалитет.
Реморенко Игорь Михайлович 
