Педагогическое образование становится всё более популярным у выпускников школ, об этом говорит рост среднего числа баллов абитуриентов, тогда как конкурс на место перестал быть показательным, заявил ректор Московского городского педагогического университета Игорь Реморенко. Он отметил, что постепенно меняется традиционный гендерный состав студентов педвузов — на исторических направлениях доля учащихся мужского пола может достигать и 70%. В интервью «Известиям» ректор также рассказал, как в высшем учебном заведении используют искусственный интеллект для изучения трудов педагогов и психологов, почему выпускники педвузов могут работать в любой сфере «человек — человек».
«Уговариваем студентов не поступать к нам сразу после бакалавриата, а сначала поработать»
— Педагогические специальности последние годы одни из самых популярных, сообщали в Минобрнауки. Это действительно так? По конкурсу в ваш университет вы это видите?
— Как раз цифры конкурса сейчас не так показательны, потому что абитуриенты могут направлять свои заявления в несколько вузов одновременно. Поэтому общее число заявлений может быть велико, но количество подавших их абитуриентов в разы меньше. А показательный параметр, если говорить о бакалавриате, — это средний балл единого госэкзамена. Он указывает на то, насколько сильные ребята поступают в педвузы. Так, у нас было неуклонное увеличение этого показателя с 2015 по 2021 год: приходили всё более сильные абитуриенты, и рост был почти на 20 позиций. Мы стартовали где-то с 60 баллов, а потом средний балл превысил 85. В 2024 году началось снижение к уровню примерно 2021-го, но остается стабильным — выше 80. Это, говоря более привычным языком, стабильная отметка между четверкой и пятеркой.
— Почему стали приходить более сильные абитуриенты?
— Мы думаем, что по двум причинам. Первая — это так называемые майские указы, согласно которым начался рост зарплаты в школах, а затем в вузах. Это сделало преподавательский труд более конкурентоспособным. В Москве, например, зарплата учителя сопоставима со средней по экономике города. И это вполне прилично.
Второй важный фактор, который отчасти кажется иррациональным, — это период пандемии коронавируса. В это время многие учителя выглядели как настоящие герои, они быстро смогли освоить дистанционные методы обучения, многие использовали разные электронные тесты, домашние задания, разработали специальные консультации. Система обучения стала более разнообразной и гибкой. После ковида живое общение в классе возобновилось, но многие цифровые решения прижились. Всё это также сделало образовательную деятельность чуть более привлекательной.
В истории аналогичная ситуация была на рубеже десятых годов, когда школьники всё чаще выбирали медицинские вузы. Пик был в 2008—2009-х, причиной тогда стал популярный телесериал «Доктор Хаус». Он показал эту сферу деятельности как высокотехнологичную, интеллектуальную, со своими вызовами и приключениями, что и повлияло на ее привлекательность.
Думаю, что и с образованием так же: чем больше вызовов, преодолений, свершений, приключений, еще и зарплата более-менее стабильная, тем сфера трудоустройства более перспективна.
— Учитель — это еще и специальность, после которой можно работать практически где угодно: организаторами, журналистами, пиарщиками и так далее. Каков процент тех, кто идет в педуниверситеты за универсальными навыками, а не чтобы стать учителем?
— Сейчас 40−50% поступающих открыто заявляют, что педагогическое образование для них ценно своей гибкостью. И у нас есть такие программы, которые предлагают сразу несколько профилей на входе, но один-два на выходе. При этом по меньшей мере треть студентов заинтересована отсрочить окончательный выбор специальности, попробовав несколько разных профилей в первые годы обучения.
И для многих понятно, что в плане трудоустройства не менее важна не просто сама учительская работа, а работа в системе «человек — человек». Это там, где есть просвещение и культура, где нужно одновременно иметь дело и с человеческими отношениями, и со сложно структурированными объектами культуры. Студенты педвузов должны уметь читать сложные тексты, разбираться в них и, главное, уметь передать смысл другим — внятно объяснить прочитанное. Именно поэтому зачастую педагогическое образование бывает востребовано в разных других практиках, где нужно работать с людьми: в просвещении, культуре, финансовой сфере, различных практиках консультирования, кадровых службах.
У нас принято считать, что современное педобразование — это три ключевых навыка: умение разбираться в различных знаковых системах, объяснять, передавать смыслы и строить общее понимание. А также делать это вежливо, тактично, соблюдая нормы общения и этики в целом.
— Сколько будущих учителей идет в магистратуру после бакалавриата? Сколько продолжает свое обучение?
— Магистратуры очень разные. Я, например, руковожу программой магистратуры по управлению и образовательной политике. И порой мы уговариваем студентов не поступать к нам сразу после бакалавриата, а сначала поработать. Есть магистратуры, где принципиально сначала повариться в какой-то практической профессиональной деятельности, «набить шишек», а уже потом приходить, чтобы эту деятельность осознать, отрефлектировать и получать знания, опираясь на опыт неудач и достижений в профессиональной деятельности.
Есть также исследовательские магистратуры. Если какая-то важная тема «зацепила» бакалавра, в магистратуре он сможет продолжить ей заниматься. Как правило, это магистратуры по разным предметам. Например, учился студент на учителя истории, но очень заинтересовался самой историей. И тогда лучший вариант — продолжить обучение как будущий исследователь, профессиональный историк. В этом случае лучше пойти в магистратуру сразу после бакалавриата. А потом, возможно, и в аспирантуру. Но и в этом случае важно не потерять навыки преподавания, потому что для современного ученого нужно уметь передавать опыт. Поэтому в академические магистратуры и аспирантуры встраивается отдельный педагогический модуль «Педагогика высшей школы». К сожалению, эта область не так хорошо развита в нашей отечественной традиции, как школьная или детсадовская.
«Магистры и аспиранты останутся, но бакалавры вроде бы исчезнут»
— Вы говорите, что связка бакалавриат — магистратура более гибкая. Какое же положение в педвузах тогда занимают специалитет и будущая национальная система высшего образования?
— Сейчас идет эксперимент по отработке этой новой системы, и всё еще активно обсуждается, как ее уровни будут называться. Не все это понимают, но традиционная отечественная система образования присваивала две квалифицирующие характеристики после окончания высшего образования. Первое — это профессия, то есть связь с конкретным рынком труда, с конкретным рабочим местом. А вторая — это академическая степень, то есть некая мировоззренческая, исследовательская зрелость выпускника.
Что касается профессии, тут вопросов нет. Профессиональные сферы занятости будут и после бакалавриата, и после магистратуры. С окончанием бакалавриата — более общие профессиональные навыки, после магистратуры — более специализированные. Например, после бакалавриата выпускают специалиста в сфере финансов, а специалист в сфере кредитования или венчурного инвестирования — это уже магистратура, более узконаправленная история. В педагогике же бакалавриат — это, например, учитель математики. А решение олимпиадных задач на уроках алгебры и геометрии или преподавание точных наук детям с особыми потребностями — это уже магистратура.
Но есть также и академическая квалификация. И мне кажется, что сейчас еще академические наименования для будущей системы профессионального образования не придуманы. Магистратура сохраняется, аспирантура тоже сохраняется, тем самым магистры и аспиранты останутся, но бакалавры вроде бы исчезнут. Но как такой выпускник с позиции академической квалификации будет называться, непонятно. По сути, это базовое образование. Может, оно будет переназвано специалитетом с приданием ему некоторого иного смысла? Возможно, но ранее специалитет приравнивался к магистратуре. Тоже может быть, надо еще обсуждать.
— Подавляющее большинство учителей в школе — женщины, да и раньше в педуниверситетах основными студентами оставались девушки. Как эта гендерная тенденция меняется?
— Не важно, сколько учителей какого пола и по какому предмету. Главное — уметь хорошо учить. Но по практике могу сказать, что меньше всего юношей на программах учителей начальных школ и воспитателей детских садов. Хотя, по моему опыту, в каждой учебной группе они есть. Их больше на программах учителей математики и информатики — 25%. Еще больше среди учителей истории — почти половина. Если же посмотреть долю студентов мужского пола на предметных программах (не учитель истории, а профессиональный историк), то она достигает 70%. Мне кажется, это показатель того, что абитуриентов цепляет гибкость образования.
Один из студентов как-то мне так и объяснял, что хотел бы в будущем быть политиком, но для этого решил освоить навыки аргументации и убеждения. Поэтому и выбрал программу педагогического образования по истории. Или другой пример. Один наш выпускник ведет просветительский канал на одном из популярных видеохостингов. С одной стороны, это не работа в школе, но с другой — количество подписчиков, которые регулярно его смотрят, в тысячи раз больше, чем школьный класс. Просветительский эффект его контента существенно выше, нежели чем традиционное школьное преподавание. И это очень хорошо.
— На какие направления стали больше идти в педвузы?
— В этом году у нас самые сильные ребята приходили на русский язык и литературу. Также в рейтинге был китайский язык, спрос на него в последние годы стремительно растет. Его хотят изучать в школах, активно используют в государственных и коммерческих компаниях. Третье популярное направление — это европейские языки, четвертое — изобразительное искусство, дизайн, мультимедиа. Арт-образование очень востребовано в самых разных сферах деятельности. В этом году также популярна математика — не так сильно, как другие направления, но рост интереса заметен.
И конечно, востребована информатика. Немало тех, кто предпочитает совмещать работу в компании с преподаванием. Практическая работа со школьниками дает один источник для генерации новых идей. Хотя, честно сказать, анализируя практики использования искусственного интеллекта при создании компьютерных программ, возникает сомнение, что работа большой части айтишников будет столь же востребованной, что и в недавнем прошлом.
— Сейчас есть опасения, что информатика, становясь всё более популярной, вытесняет другие научные направления, например физику.
— Все очень волнуются по этому поводу, потому что связь с информатикой для любой естественной науки стала неизбежной. По большому счету, физика, химия, биология — это во многом сбор данных из реального мира, определенная их обработка с целью поиска в них закономерностей. Отсюда и возникают смежные программы: математика и информатика, физика и информатика, химия и информатика. Но строить такие программы очень непросто, мы как бы прокладываем рельсы по ходу движения поезда. Технологии постоянно обновляются, и образовательные программы постоянно корректируются.
«Какую бы профессию человек ни выбрал, везде ему понадобятся навыки преподавания»
— Как вы относитесь к внедрению искусственного интеллекта в педагогическую практику?
— Преподаватель, который использует эти инструменты, будет более эффективен, чем тот, который не использует. В прошлом учебном году некоторые наши преподаватели начали использовать ИИ при изготовлении так называемых персон. Мы берем материалы некоторых исторических деятелей, ученых и дообучаем искусственный интеллект на их текстах. Так, например, мы практикуем учебные дискуссии с использованием искусственного интеллекта, обученного на текстах таких известных педагогов, как Константин Ушинский, Лев Выготский и Мария Монтессори. В итоге апробируются различные варианты «общения» с «персонами»: диспуты по поводу их убеждений, генерация тестов и проверочных заданий, оценка высказываний искусственного интеллекта на достоверность, сравнение позиций разных исследователей по поводу разных педагогических ситуаций. Но эти «упражнения» с большими языковыми моделями — пока только начало.
— Но как же тогда такая особенность педобразования, как умение работать со сложными текстами?
— Справедливости ради надо сказать, что чем дальше в исторической перспективе от нас тексты, тем меньше их читает молодежь. Вот, например, китайцы создают искусственный интеллект, обученный на текстах Карла Маркса. Но нынешним молодым людям сложно понять структуру классового общества вне коммуникации. И в этом случае разговор с искусственным интеллектом, обученным на текстах классика, с участием грамотного педагога становится куда более эффективным. Я сам скептически относился к искусственному интеллекту, но сейчас, взвешивая плюсы и минусы его использования, могу сказать, что плюсов больше.
— Депутаты Госдумы регулярно вносят законопроекты, согласно которым предлагается изменить процедуру ЕГЭ, заменить его на традиционные экзамены. Как вы относитесь к этим процессам?
— Политики держат нос по ветру. И в этом смысле они чувствуют, что граждане в это крайне нестабильное время хотят определенности. Ценность, востребованность определенности повысилась. А для некоторых отказ от ЕГЭ ассоциируется именно с ростом определенности.
Надо реконструировать условия, в которых возник ЕГЭ. Он должен был решать определенные проблемы, основной из которых была даже не коррупция. В то время была система, когда выбрать свою профессиональную траекторию можно было очень рано. Вузы не только устанавливали свои правила приема, но и обрастали своими школами и даже детскими садами. Чтобы поступить в определенный вуз, нужно было учиться в определенной школе. И это снижало стресс семей при переходе из школы в вуз, внушало всем некую определенность. Но такая ситуация в глубине своей крайне разрушительна: чем раньше вы ориентируете человека на конкретное место в обществе, на конкретную профессию, тем это общество становится менее развитым.
Поэтому эта система, когда вуз сам решал, из каких школ под какие экзамены ему готовить абитуриентов, — тупиковая и неэффективная. Думаю, что отмена ЕГЭ вряд ли возможна. Но трансформация, конечно, нужна. Мне кажется, необходима ясная стратегия того, как будут меняться измерительные материалы. Уже сейчас нужно обсуждать возможность пользоваться на ЕГЭ интернетом. Это точно не ближайшая перспектива, но элементы таких заданий вводить пора. Иначе оценка качества образования будет сильно отличаться от реальных ситуаций использования полученных знаний, и недовольство общества такой системой будет лишь нарастать.
— Школьные учителя, профсоюзы регулярно говорят о нехватке учителей, переработках, особенно в школах, которые располагаются вдали от крупных городов.
— Это почти вечная дискуссия, как считать эту нехватку и перегруженность. На самом деле, чисто статистически вакансий немного. Но есть отдельные учебные предметы, где все вакансии вроде бы заполнены, но при этом немало учителей, работающих на полторы-две ставки, много пенсионеров. Сейчас это в особенности касается учителей точных наук и естествознания (математика, физика, химия, биология).
Основной выход — привлечение в школу выпускников разных университетов. Это должны быть не только студенты педагогических, но и инженерных вузов и классических университетов. К какому-то моменту такие люди могут понять, что с детьми им работать более интересно, чем по выбранной изначальной предметной специальности. Им надо предоставить возможность пройти курсы переподготовки по педагогике или поступить в педагогическую магистратуру, возможно, уже совмещая с работой в школе. Не случайно у нас 50% поступающих в педагогическую магистратуру не имеют первого базового педагогического образования, но хотят научиться преподавать.
— А школьников как привлечь в профессию?
— Скажу о том, что можно делать, помимо традиционной профориентации и специализированных олимпиад школьников. Тут есть два направления. С одной стороны, недавно появились психолого-педагогические классы. Они изначально настроены на тех специалистов, кто выполняет некие сервисные функции по отношению к учителям: оказывает педагогическую поддержку, работает со сложными ребятами, проводит психологическую диагностику, консультирование и так далее. И мы думаем над тем, чтобы для разных профилей — медицинского, инженерного, академического — сделать специальный педагогический модуль. Какую бы профессию человек ни выбрал, везде ему понадобятся навыки преподавания. Обучение преподаванию должно быть составной частью разных школьных профилей.
Реморенко Игорь Михайлович 
