Новости

Функциональная грамотность отличается от умения читать и писать, то есть от просто грамотности. Она имеет прямое отношение к тому, как человек работает с информацией: извлекает ее, обрабатывает, оценивает, излагает, применяет на практике, решает с ее помощью бытовые задачи. Как обстоит дело с функциональной грамотностью и чем отличаются в этом смысле подростки и взрослые? Об этом в интервью «Грамоте.ru» рассказала заведующая лабораторией социокультурных образовательных практик НИИ урбанистики и глобального образования Московского городского педагогического университета Екатерина Асонова.

Что такое функциональная грамотность?

Функциональная грамотность — это способность использовать базовые навыки чтения и письма для решения своих повседневных и профессиональных задач. Когда мы говорим о том, что человек достиг функционального уровня, как правило, речь идет об умении успешно действовать в обычных обстоятельствах. Например, в Москве функциональный уровень грамотности включает умение пользоваться цифровыми сервисами.

Каким образом можно развивать функциональную грамотность?

Функциональная грамотность — это то, что формируется в деятельности, а деятельность всегда предметна. Поэтому было бы странно ввести какой-то отдельный урок функциональной грамотности. Хотя у нас пытаются сделать именно это: например, вводят отдельные курсы по подготовке к проектной деятельности, как будто можно сначала рассказать о проекте, а потом его делать. Или предлагают специальный курс «Осмысленное чтение», как будто бы все остальное чтение бессмысленное.

Появление термина «функциональная грамотность» почему-то привело к мысли о том, что нужны специалисты, которые будут этот навык развивать. Но на самом деле функциональная грамотность — это результат обучения в целом. Ее развивают на каждом уроке. Например, когда мы запускаем проектную деятельность по биологии, мы понимаем, что работаем именно на понимание того, зачем нужен предварительный этап поиска информации и почему мы не выдаем готовые темы, а формулируем их вместе с учениками.

Функциональная грамотность, то есть понимание, что и как сделано, рождается тогда, когда мы проводим рефлексию пережитого. Самым важным будет обсуждение того, что происходило, как принимали решение, как выбирали цвет, какую шапочку наклеили герою, как получилось вырезать — в этом ценность рефлексии.

Развитие функциональной грамотности — это в том числе и работа с личным опытом, продуцирование нового опыта, расширение возможностей. Это задача педагогов — не замыкать обучение в школьной коробке, а стремиться куда-то пойти с учениками, показать им что-то новое, расширить их кругозор.

Как еще можно оценить уровень функциональной грамотности?

В школе уровень функциональной грамотности можно проверить, в частности, с помощью тестов PISA1. В исследовании PISA оцениваются: читательская, математическая, естественно-научная грамотность, а также финансовая грамотность и глобальные компетенции, такие как креативное мышление и способность к командной работе.

Проверить функциональную грамотность можно и на экзамене, если ученик получает вопрос, который не дублирует параграф из учебника, а предлагает новую ситуацию.

Задание такого экзамена может строиться как в кейсе, где описана какая-то проблема, ее нужно перевести в задачу и найти способ решения этой задачи. Но, к сожалению, у нас нет функционально грамотных специалистов, чтобы проверять подобные работы.

Что вы думаете о функциональной грамотности современных школьников?

Если говорить о функциональной грамотности в ее первичном понимании, то у московских школьников, которых я знаю, с ней все хорошо, лучше, чем у их родителей и педагогов. Вывески, банковские документы, инструкции молодежь читает даже внимательнее, чем старшее поколение. В этом смысле они точно функционально грамотнее.

Другое дело — читательская грамотность: без практик говорения и письма она не формируется. Но в школе дети катастрофически мало пишут и говорят, у них нет возможности сформулировать собственные мысли. И даже появление устной части в экзамене после 9-го класса никак не повлияло на школьную программу.

Есть ли у школы возможность научить детей формулировать собственные мысли?

У школы для этого есть коллективное обучение. Например, на уроке литературы можно обсуждать прочитанное таким образом, совместно проживать прочитанное, чтобы оно становилось ценностно значимым. Это повод сформулировать то, что ты понял сам, и услышать то, что понял другой. Не правильный ответ, не исторический комментарий, а возможность поделиться собственным эмоциональным переживанием.

Здесь школа, которая вооружилась методиками организации обсуждений, и учитель, который овладел навыками модерации и фасилитации, могли бы играть колоссальную роль, создавать ситуации, при которых ученикам нужно сформулировать личностно значимое. Ведь чтение само по себе — приватная практика. Прочел, пережил, сам с собой поплакал, посмеялся, и все. У тебя нет никаких поводов сформулировать то, что ты чувствовал.

А урок литературы — это повод быть услышанным. Это единственная причина, по которой я оставила бы литературу как школьный предмет. По всем остальным причинам я бы ее убрала, потому что мы ходим в театры, хотя уроков театра в школе нет, слушаем музыку и разбираемся в ней. Культуру люди осваивают, слава богу, без школ. А вот коллективно обсудить прочитанное, выслушать чужое мнение, высказаться и быть понятным, — этому можно научиться только в коллективе.

Как влияют новые технологии на практики чтения?

Сегодняшние школьники родились с телефонами и планшетами в руках. Они — аборигены цифрового мира. Те умения, которые мы, взрослые, осваиваем как новые, для них являются естественными. Это их среда обитания. Для молодых людей читать с экрана столь же естественно, как и на бумаге. Для людей более старших поколений это сложнее.

Например, я занимаюсь подростковой литературой. Если я не увижу бумажную книгу, я просто ее не запомню. У меня память и модели взаимодействия устроены таким образом, что мне нужна бумажная книга, такая у меня зависимость. И я знаю, что такая зависимость есть у большинства взрослых людей. Многие говорят: «Мне нужен запах бумаги», — это тоже понятно, ведь память ассоциативна.

Если мы будем сопоставлять читающего взрослого и читающего ребенка, то читающий ребенок, скорее всего, лет в тринадцать уже освоил и аудиокниги, и чтение с экрана. А среди взрослых гораздо меньше людей, которые слушают аудиокниги, а тех, кто знакомится с книгой, переключаясь между текстом и аудио, еще меньше.

Источник: «Грамота.ru»

Фото: МГПУ